Я терпел. Ничего не скажешь
Можно терпеть. Но сколько?
Я всю жизнь представлял что я мякиш
Но я – корка
Прошли времена мягкотелые
А дальше будь, что должно быть
Я хлебо-булочное изделие
Оторванный теплый ломоть
По сусекам катался запыленым
Я белым бывал и черным
Во мне проносили напильники
Политзаключенным
Меня нарезали буфетчицы
Рвали на части утки
Я не хочу на задворках вечности
В одиночку морозить булки
Хочу жить и крошить врагов
Будто кроме меня нет никого
Быть героем как Пирогов
Или идти по стопам Хлебникова.