И топчутся по нашим нервам мандавошки
И кажется друзей выбираешь по сходству метафор
И как объяснить идущего тебя сейчас ночью
На словах получится не оригинал, а кавер

Ничего, у нас появятся враги
Нарисованные мультяшные дикобразы
Это было в Библии, помните пророк Ибрагим
Получил в подарок специальные язвы

Ей богу, человек это ёмкость
Но в продаже часто уже полные
Где ты моя милая Покахонтас?
Может тебя ебут трансформеры

В СССР Саш называли Шуриками
Но в этом была какая-то подмена
Но находились и такие уникумы
Что раскладывали отношения на теоремы

И огромный как галактический жир
И мягкий будто бутик-хотель
Встаёт бог реальный из-за ширм
А ты по наивности проглядел.

И посылая в небо сияющий фак
Пусть отвалится все что не отросло
Когда в небе так много глаз
Будто светящееся табло

Самое время в открытый люк
И лизать кристаллы как будто лось
Эти кроссовки – фирма, друг
Задник отстёгивается, оф корс

Ходишь по пляжу туда и назад
Как ночной проверяющий из Чебоксар
Если бы был такой чемпионат
Я бы на нем видно что-то взял

Море играет свой лаунж-бит
И хочешь глотать как пьяница
Всю твою жизнь правда спит
А под выпивкой просыпается

Пусть ветер выдует все узлы
Глубоко, до самого корня
Главное, чтоб не появились особые курортные менты, отлавливающие тех кто ссыт в море.

Я служебное животное
Нас вывели для подавления повстанцев
Клыки, и в уши вставлены высокочастотные
Военные радиостанции

Спокойный как Черная Месса
Моя миссия сидеть оскалясь
Выявить очередное место
Где порядок переходит в хаос

Показательные харакири
Дьявольские спектакли
Не правы ни те ни другие
Прав хозяин огненной палки

На теле специальные клапаны
Для распиливания плоти
Видишь все небо исцарапано
Следами моей злости.

Мир почернел от копоти
Заработали печи Чернобыля
Будь я сделан из сплава кобальта
Мне бы уже все равно было

Видишь там за стройками высятся
Новые храмы ацтеков
И стоящая вдоль дороги виселица
На веревочке выгуливает человека

А я здесь сидя на лавочке
С умилением переходящим в жалость
У меня под штанами подкладочка
Чтобы мама не волновалась

У меня шапка и теплые шарфы
И куча достойных занятий
И есть древние ангельские арфы
Используемые вместо спинок для кроватей.

Я хочу ощутить тепло колыб
Увидать изваяния дев Марий
Жар недорогих пиццерий
Скопление снежных глыб
И музей Ивана и Юрия Лип

Узнать горечь калганивок
Увидеть пар оздоровчих чанов
Меню с большой долей ошибок
Вращение копченных баранОв
И шум горных ручьев

В свое время неплохо шумели
Например те же шумеры
Но потом у них стало много автозаправок
Будок и прочей дряни
После чего их выпилили вавилоняне

Арамеи с египтянами
Брали курс на движение в Месопотамию
Обновили корабли до ахейских стандартов 
Приняли глиняные кодексы
На деньги фонда Хоруса

Но им это не помогло
Потому что появилось очередное
Скачущее кубло
С другим типом ножей и розеток
Закатали этих в культурный слой
Попутно присыпав золой

Закат эпохи олова
Предсказывали ещё аккадские политологи
Но и эти этносы ушли в безызвестности
А то бы на них и до сейчас
Наживался ВавилонОблКолесницТранс

Снесли ларек с моей любимой бабкой
И где она? Куда теперь стучать
Когда были запреты там украдкой
Хоть как-то умудрялись продавать

Пустой асфальт. Вот-тут она сидела
Обогреватель, одеяло и тройник
Надежда утопающих, Cвятая Дева
И холодильника заветный “пик”

Там было все, от водки до поп-корна
Когда район уснул и свет потух
Во тьме космической и черной
Вдруг форточка, и свет, тук-тук

Для всех помятых, безутешных
Бредущих на огонь вдали
Есть призрачная слабая надежда
На тот единственный ларек что не снесли.

Помнишь шоколадные фабрики инквизиции
Как людям вливали в горло горячий милкшейк
Расстрел эльфов и персидские колесницы
Ощетинившиеся стволами калашей

Я видел историю – эти наконечники и числа
Чучело Дарвина и экспонаты в пыли
Великие открытия и чьи-то смыслы
Что набухают и лопаются как пузыри

В этих перчатках очень удобно душить диктаторов
Удобные, шелковые и можно как встарь
Прогуливаться, надев что-то нарядное
Или устроить небольшой геноцид болгар

Наполеон утащил за собой лучших
Тамерлан варил из людей плов
И полки стояли как на подносе суши
Квадратные напротив других полков

Битва инопланетян с готами
Горящий Берлин и дымящийся Ханой
В принципе, любая армия – терракотовая
И в итоге оказывается под землей

История это развод для иногородних
Просто рекурсивная драка на топорах
Завтра будем мстить за сегодня
В котором нам отомстили за вчера

А если не хочешь махаться пенисами
Ты очевидно вражеский агент
В тебе на 30% меньше ненависти
Чем этого требует исторический момент

Вечная борьба буржуазии и черни
Сражение нейро-хакеров и монголо-татар
История изворотливая, ей управляют черви
Червь и есть ее главный бенефициар

Если кругом душегубки и молотильни
И хаос который кажется уже не разгрести
У нас в подсобке есть специальный рубильник
Для переключения истории по другому пути.

Внезапно диск луны исчез
Как-то странно скрипнула форточка
И из потолка вышла группа существ
С заостренными мордочками

Ноги стали деревянными
Пытался встать но выходило не очень
“Не думали почему все похищения инопланетянами
Происходят именно ночью?”

Не было ничего такого
Лучей и ослепительных вспышек
Зазвучал голос – он казался знакомым
Пострайтесь запомнить все что вы услышите

На вашем уровне мы пришли из ада
Если не вдаваться в частоту вибраций
Ночь для нас это как бы автострада
По которой мы можем скользить и перемещаться

Для этого кто-то где-то должен испугаться
Испытать замогильный ужас или стресс
То что мы в вашем уме, это как бы станция
Где нужно подождать, чтобы пересесть

Наша цивилизация убила вашего бога
Надеюсь, вы не станете сильно сожалеть?
Эта ваша незарастающая тревога
Идеальное топливо для наших кораблей

Представьте что мозг – это комната
И на вашем месте я бы там иногда убирал
Иначе там заведутся темненькие
И будут использовать вас как вокзал

Впрочем у нас стыковка, пора торопиться
Но мы с вами еще увидимся наверно
А сейчас представьте лицо вашей матери и птицу
Рыдающую и горящую одновременно.

А вдруг все пойдет иначе, не по канве
И пойдешь удивляясь с открытым ртом
С перспективой получения по голове
Пикирующим листом

Расстрелянный солнечным светом
Приведенный в неадекватность
Представляя себя в секретном
Николаевском подразделении командос

А они-то не знают, эти господа и дамы
И пока еще ходят не торопясь
Но уже вдыхают эти утренние туманы
Как парализующий газ

А ты новый, просто вышел на замену
Тому футболисту что был тобой вчера
Добавляешь экраном чуть света во вселенной
Не без помощи магазинов светильников и бра.

Метро
Жарко
Нашел у себя на лице какого-то жучка
Захотелось обнять какого-то дедушку как своего
Смахнул жучка
Качнуло, люди расступились
Место рядом со мной освободилось
Между мальчиком, сбоку от одного мужика
У деда пакеты – у меня в кульке Revo
И тут он показывает и предлагает сесть возле него

Разговорились
Подпели “Червону руту” метро-певца
Лет 60 или младше
Похож на моего деда
Едет наверное с дачи
Мягкие морщины в уголках лица
—Добрая седина, подтяжки
И тут он предлагает отпить у него из фляжки

Дальше оказались у него дома
Обсуждали пирамиды
“Гипотеза инопланетного происхождения
еще не прошла проверку”
– Да херня полная. На них просто нужно смотреть сверху
Говорит он и спрашивает что я вообще делаю

Говорю в интернетной фирме
Понимаем друг друга в этих потертых креслах
Ощущаю себя в правильном месте
Пью водку, становится теплей
Я разглядываю на стенке модели кораблей

Сыграли в шахматы, как и с моим дедушкой когда-то
Как будто вернулся в свою комнату
Лет 20 назад
Я пойду – спасибо можно вас обнять
Военные брови у него на глазах

Он все время сбивается на “Вас”
Надо идти 12 час

Его теплые большие ладони похлопывают
Мои слезы текут пополу
У меня эрекция
Целую его в губы
Хочу с ним бороться
Помню как дед меня раньше скручивал
И говорил “мышцы как у воробья”
Тахта, мы лежим под одеялом боремся с дедом
Что происходит до конца не понимает ни он ни я

Хотя
Что ты знаешь о любви деточка
Он мой дедушка.

Нужно иметь много слоев кожи 
Как у шарпея, волнами как на Азовском море
Натягивать на себя, вроде ящера
Я непробиваем для всего происходящего

Для прохожих это просто гора тряпок
А на самом деле это лежу я
Не спотыкайтесь пожалуйста
Так учили наши пращуры-ящеры
Ваши требования ненастоящие

Дарю бизнес идею
Постельное белье в виде лаваша
Свернулся в трубочку
Затих, скомкался
Делегат Большого, Местами Загадочного Космоса

Здесь древние греки 
Делали свои древние грехи
Были и сплыли
Хотя сейчас это мы плывем
А они вечные, неподвижные
Вода, Киклады, паром
И острова кажутся рыжими

Колонии стоявшие на колоннах
Что ты еще не сфоткал?
Жаркий вечер, Калиспера
И эти поломанные кондиционеры
Здесь еще со времен Софокла

Сидишь в полдень, зной
Ждешь как к ногам подползет тень
Как орда варваров или прибой
Недочитана книга. Спокойствие
Тишина, ты на белом острове
Со всех сторон окруженный 
Собой.

Все так зыбко
Не успеваешь понять и опомниться
Несется конница
И все маленькие звери тычут из нор факи
Пройдем по улице
Захвати факел

Таковы наши бычие обычаи
Купить на базаре замороженный хуй
Штукатурить и месить
Однажды стать MC

Диджеи это бабушки
У стерео/плиты
Нарезают биты, 
Отбивают электронные розовые биточки
На безразличных ушах
Пробиты мочки

В меню что угодно –
Пирожок с прошлым
Сегодня
Быть человеком стало еще проще
Просто подставляешь свое мнение
В уже существующие ячейки

Тем временем в области
Неизвестные подстраивают оползни
Говорят это переодетые чеченки.

Дождь заливает отчаянно
Все катится кубарем
Зло невыключаемо
Хоть будь ты агентом Купером

Все пройдет безболезненно
Просто укол комарика
Капли, снаружи месиво
Глазки закрыть и баиньки

Там за ночными деревьями
Все так странно и относительно
Пустота – по первому требованию
Без залога, без поручителя.

Я иду слегка всем поднадоевший
Не мешаю жить никому
Уношу с собой все свои вещи
Все свои “за” и “почему”

Рассматриваю на дороге камни
Только что покинув чей-то дом
Я стерся из чужого сознания
И теперь несу себя в своем.

Уже говорят про книги и роботов
Пьют чай или нарезают торт.
А для себя я – вот он тут
Рядышком идет.

Друг скинул важную ссылку
Про кризис и чьи-то бесстыжие преступления
Но я знал, что я не кликну
Потому что попаду в другое ответвление

Реальности, где все такое горестное
Злые вампиры, инопланетяне и заробитчане
Ведь происходит, причем в подробностях
То, чем ты сам себя опечалил

Набор сожалений, если уж совсем просто
Нытье, замаскированное под авангард
А все потому что ты стал взрослый
И теперь должен сам себя пугать

Вскипеть, прикусить губу, изумиться
Где порядок и человеческие стандарты
Хотя ты устал и просто болят мышцы
И давно не с кем взрывать петарды

Из десяти ссылок про Путина
И главные геополитические страсти
Триста человек сразу стали ебанутые
Прочие попали в другой уголок гиперпространства.

Облаков ночью не видно, но они есть
И летит самолет, чтобы куда-то сесть
Я сижу возле речки
Недавно туда выпустили мальков
Будут и приумножение и любовь

Лягушки тянут бесконечную трель
Слишком много программ в System Tray
Я отсоединен
На телефоне закончился интернет
Питаться из внутренних недр

Написал бы кому-то, но зачем?
Чтобы общаться нужно знать какой-то мем
Из комка в горле слепится снеговик
Аллея. Подростки целуются впопыхах
И вспоминаешь это ощущение на их языках.

Начал позже вставать
Стал меньше получать
По капельке выкапалась
Вся благодать

Уплыла золотая рыбка
Забыл от всего пароли
Кажется эти мелкие напитки
Меня все таки побороли

А бывает в 5 уже бодрый
Выйдешь во двор рано
А там Кришна с мастером Йодой
Из бидонов разливают прану.

Вот, я на дне
А рядом мадам Шардоне
Смотрим на этот закат
А рядом месье Мускат

Ну что ж, господа
Нас носило туда и сюда
По всем уголкам на Земле
С любым градусом промилле

Ну что же теперь
Скоро снова укажут на дверь
Нет друзей и стемнело в саду
Только сладкий привкус во рту

В мире бой, в мире дым
А мы потихоньку сидим
Вместе с мадам Совиньон
С облаком и соловьем

Все уйдет без следа
Наше братство стакана и льда
Утечет, переплавится в свет
В этот огненно-розовый цвет

Ветер в ветвях
Что останется в этих руках?
Когда жизнь нарисует черту
Только сладкий привкус во рту

Ну а пока
Что же скрасит конец четверга
И вселенскую пустоту
Этот сладкий привкус во рту.

А чем я вообще обладаю?
Старым двухтомником Даля?
Все вершки, корешки да блестки
Черно-белый штрих-код и полоски
И внутренний кодекс Джедая

Значит чем я особо рискую
Можно через двойную сплошную
Без разрешительных справок
К деду на дачу в Рейкъявик
В деревню, на сбор маракуйи

От меня до свободы каких-то
Пять шагов, светофор и два лифта
Туда где в серебряном свете 
Бродят ночью бездомные дети
Две девочки – правда и кривда.

Думал за окном идет снег
Оказалось просто JPEG
Как нелеп ты
Человек
Но космос лишь в часе езды
Если вверх

Рельсы на пути ушли вспять
Я недооценил твою способность не прощать
Эти звезды
Здесь для всех
И космос лишь в часе езды
Если вверх

От дверей до ближней звезды
Ямы и пустые склады
Можно плакать
Хоть целый век
Но космос лишь в часе езды
Если вверх.

Генерал-губернатор Атлантиды
Оператор разноцветных джойстиков
Столько раз в жизни мне было стыдно
Как никак первый в обществе передозников

Отчаянно давил на гашетку 
Сливал злость на маленьких лесных людях
Бывал неумолим в вопросах этики
И глух что твой Людвиг

Мне ближе танец маленьких волчат
И ночное ядовитое варево
Одни люди выбирают всю жизнь молчать
А со мной просто перестали разговаривать.

Удивительно мягко
Хочется обнять всех заблудших
Ой какой ты маленький
Окурок сигареты
Все по чуть-чуть становится лучше
И где-то в траве Мавки
Гоняют на тыквенных каретах

Будто ты этой ночью стоишь на шухере
Ждешь какого-то сигнала
Хотя все происходит сейчас, уже
А завтра опять сначала
Бутерброд с любовью и оплеухами
И миллион вещей с приставкой лже-“.

​Радости района нет предела
На ресницах девочек оседает жмых
Таксисты и бывшие предприниматели
Играют в дочки-матери
На вечерней скамейке запасных

Чувствуешь себя святой Жучкой
Паломницей скрытых хлебных мест
Лейтесь сюда, дорогие лучики
Возвращайтесь попугаи-неразлучники
Мигай фарой крадущийся Мерс

Надо взять черной густой наглости
И вот моя тень вся тотальная как Боинг
Ночью все быстро может измениться
Как свинья в английской транскрипции
Говорит вместо “хрю” – “оиньк”.

Сначала появляется остановка
А потом уже на ней заводится бабка
Но все это можно уничтожить одним неловким
Щелчком или взрывом бензобака

Сначала вас родили, а потом согнали
На эти весенние улицы
Где успехи в бизнесе пропорциональны
Общей нахмуренности

Сначала появляются тонны кофе
А потом поводы для деятельности
Сначала строят базары с китайскими кофтами
А потом доделывают их владельцев.

На карусели ехали львы и медведи
А потом поезд приехал
На станцию мелких трагедий

И вот он как башня колдуна
Нависает твой дом
“Иди, мы верим в тебя,
Маленький простуженный Наполеон”

Кричали павлины и трясогузки
– Исчезаешь в подъезде
Как таблетка дому под язык
Лифт. Это кнопка пуска
Ракет на другой материк

И там за дверью
Где ежи, лыжи и потухшая страсть
CЮРПРАЙЗ!!

В схватке истории победили Красномордые
И сложили реликвии в свои серванты
Все их идеи оказались какие-то мертвые
Но разве они в этом виноваты?

Сначала были душеподьемные песенки
А потом в ряд, с вещами по одному
Коллективизм всегда пахнет берцами
А за “мы” начинается дружное “му”

Танцевать, читать актуальные текстики
Красить ногти блестящим лаком
Так повелели Верховные Зверотехники
Открывая неоновый концлагерь.

На детской площадке 
Зимой, один
Вроде бы вырос
Подписался на никотин
До безумия тихо,
Легко и пусто
Только снег немного похрустывает

Так было и будет
И быть должно
Горка, качели, потресканный гном
Осталось немного
Лишь все уснут
Ракета отравится на Луну.

​Человек это ракета
Но другого типа
Она летит во времени
А вместо топлива – 
Внутренний свет

Горение
Надежд и озарений
Микро-взрывы восторгов

Но есть и отличия:

У обычной ракеты
Топливо толкает корпус
А тут корпус несет
И обслуживает внутренний свет

Поскольку каждый сам пилот
И сама ракета
Это и есть подлинный летательный объект
Который может использоваться
Для перемещения по вселенной

Осторожно обьятья раскрываются
Долгие как в книге Гиннеса
Полосатые заборчики
Скоро увидимся

Обнять бы-всех 
Руками как у Шивы
В этот настоящий-момент
Или фальшивый.

Чем ты лучше ИГИЛ
Когда друг тебя долго просил
Он говорил Ну пожалуйста
А ты только губы скривил

Чем ты лучше Ким Чен Ира
С своей репрессивной квартире
Кто то стучался и всхлипывал
А вы дверь не открыли

Чем ты лучше Вьетконга
Когда возмущаешься громко
Кто то просит прощения
А у тебя на ушах будто пленка

Чем ты лучше чем Сталин и Брежнев
Или парни что головы режут
Гордые, непреклонные
Не прощаешь ведь сам себе же.

Мчатся бешенные зебры
В вагонетке под откос
А профессор едет в Кембридж
Нажимать на кнопку “Сброс”

То, что Сталин недостроил
Лапкой выровнял лемур
На груди былых героев
Выросла крупа булгур

Мир распался на пружинки
Люди пляшут краковяк
Половина стали свинки
Половина чпок и чвяк.

Рубили друг друга воины
На разноцветные куски
Они отползали в стороны
И из них рождались щенки

Ангелы с невидимками
На ковре играли в пинг-понг
И крошечные свои нимбики
Набрасывали на крючок.

Мощи или лежащие в церковных гробиках дЕды
Возможно — хитроумные продолговатые торпеды
И их можно запускать из ядерных субмарин
Класса “Спиридон” или “Преподобный Никодим”

А вдруг так называемая нетленность или святая копоть
Следствие сверхтяжелых радиоактивных изотопов
Из–за чего боеголовка может работать на полу–автоматике
Тем более гробики сразу такие продолговатенькие

Если новый виток международного напряжения
Святой мигом переводится в боевое положение:
НАТО перебросило батальоны под Ровно
“Ситуация Ц–4. Загружаем Макария в торпедо–приемник”

​Ведь мир большой а ты крошечный 
Если ноша тяжелая лучше сбрось
Видишь туча а в ней окошечко
Оно для справок и просьб

Всегда найдется какая-то тетенька
Что подскажет и объяснит
Сочувствие это всегда так трогательно
Особенно среди высших гоминид

Где каждый строит свой вечный двигатель
Живет в мире пони и медвежат
Каждый кричит ведь это я, я, видите 
И мне некуда из меня убежать

Может казаться что мир это давка
Килотонны бессмысленной черноты
Ну а вдруг Земля лишь большая подставка
Под тебя, твое туловище и мечты.

Каждая женщина хочет
Цветов у своих ног
Но порой все сбывается точно
И женщину садят в ларек

В “Цветы” на ночную смену
Среди лент и цветочных корыт
Где она возле роз с хризантемами
Скрючившись сидя спит.

От голубей ничего не остается
Перья и асфальт
Убитые крылья и запах неба
Точка
Она же свастика времен
Из которой выходят люди, звери и фрукты

Мраморные объятья
Тревожные биографии
Под землей огромные карстовые области
Готовые поглотить тебя, тетушку и больницу

Электричество привязали веревкой к столбам
Седативная музыка изжарит радужью
Руки в карманах готовятся к удушению.

Будь ты девочка или мальчик
Или даже тайный агент ЦРУ
Все равно внутри тебя скачет
Черное паническое кенгуру

Кто-то громко впадает в отчаяние
Кто-то идет уныло скривив рот
Это кенгуру бьется о стенки сознания
И причиняет большой дискомфорт

Почему кенгуру, а не скажем медведица?
Для меня тут все ясно и определено
Кенгуру внутри скачет и сильно мечется
И поэтому это именно оно

Оно принимает форму какой-то мысли
И нажимает лапами на рычаги
У кого идут мысли о самоубийстве
Или том как отдавать долги

Всегда терзание мелкими нюансами
Что-там дальше. Красив ли мой вид
Она как бы берет душу и ее обсасывает
И давит. И давит. И тупотит

Прыгает между мыслями как бешенная
Из прошлого в будущее, не щадя никого
А в настоящем она долго не выдерживает
Такое удивительное существо

Вороны сюда засланы для устрашения
А дома выстроены так
Чтобы усиливать их вопли
План микрорайона в 5-ти частях
Подписал начальник горуправления
Николай Сергеич Соболев

Придумана шаркающая обувь, дресс-код
Для вида типовой старухи
Чтобы задерживать слухи
В подъездах пористые кирпичи
Также высажены кустарники особых пород
Улавливающие струю мочи

Плиткой напротив окон
Заранее выложено “С днем рождения”
Вдобавок умный дизайн ливнестока
А углы зданий имеют прямые скосы
Чтобы люди врезались и при столкновении
Сами завязывались знакомства

Комитет во главе с г. Соболевым
Подошел к вопросу внимательно
Все было продумано в нюансах
Бурые гаражи и лысые тополи
Осенью должны отсылать наблюдателя
К пейзажам времен Ренесанса

Утки с особой геометрией гортани
Выдающие “кряк” низкой высоты
В случае всеобщего восстания
Ветки легко превращаются в палицы
Садовые гномы взрываются
И баррикадируют мосты

Продуманы мельчайшие штрихи
Первый снег драпирует ямы и пробоины
А осенние листья падают засыпая плевки
А вечером розовые краски встают над водой
И все специально так подстроено
Чтобы побыстрее хотелось домой.

Для этой гимнастики 
Нужно следующее
Выйти в трусах на балкон
Взять в руки что-то режущее

Представить что ты пестик
Бесконечно большого цветка
Поймать тень луны и веток
Принять контуры буквы К

Вспоминать 10 минут прошлое
Все шрамы и несоответствия
И мысленно отправлять туда
Маленькие светящиеся лезвия

Рассекать ладонями черноту
Представлять что ты купальщик
Твои руки это птицы рассвета
А берег все дальше и дальше

Пока мир не станет красным
А противоречия не сотрутся
Тебя встретит мужчина в серой Мазде
Для передачи дальнейших инструкций.

Сломался мой модуль распознавания лиц
Смотришь на все спокойнее и чуть шире
Наши тропки медленно разошлись
И природа сама себе делает харакири

Соседи сверху безостановочно льют:
Серые тучи в расплывчатом антураже
Это время или это курс валют?
Какой сегодня курс покупки/продажи

Большая пьеса. А мы с тобой эпизод
Красивые неуступчивые осколки
Пока часы крутят. Пока этот снег идет
Долго ли? Да кто его знает сколько.

Мысли это следы
Отпечатки ног настоящего
Подумал и пошел дальше
Но иногда перечитываешь

Но чаще из них делают мумии
Носятся с тем чего уже нет
Причесывают, делают завязчоки
Празднуют 22-ую годовщину

Например слово “Картавость”
Похоже на “Море волнуется раз”
Вечно ловишь руками какую-то скользкую правду
А в сердце волнистый попугай.

Раньше пришел
Раньше ушел
Стало прохладно
Надел капюшон

Стало фигово
Лег полежал
Начал смеяться
Потом стало жаль

Выходы есть
Все под рукой
Хочешь помедленней
Хочешь ускорь

Если уныло
Сел побухать
Съездил послушал
Советы Махатм

Пробовал радость
Нюхал печаль
Стало тоскливо
Что-то скачал

Планы наметил
Дом, гаражи
Стройка и прочие
Мелкие лжи

От белых гор
И до черных низин
Трогал наощупь
Видел вблизи.

На всю страну только трое
Специалистов по легкой эротике
Это явный признак регресса
Вдобавок закат нарезал небо на ломтики
К нам движется ураган Агнесса

Идут беспощадные сквозняки,
Джамаат бойцов Эль-Фаруха
Прячется в ближних кустарниках
Из всех форм человеческого духа
Культивируются только карликовые

Группы ведущих экспертов
В статьях и на радиостанциях
Сообщают что должно случиться
Но реально они все просто гигантская
Саморазвивающаяся грибница

С каждым моим шагом 
Запасы алкоголя заканчиваются
Я купил коньяка
В руках у меня 2 стаканчика

Но до нашего столика
Еще шагов 55
А коньяка уже вот вот столько
И он продолжает убывать

50 шагов, 22 кочки
И еще не один уступ
И чем дальше тем больше 
Дьявольское ‘Хлюп хлюп хлюп’

А коньяк недешевый
И я теряю гривен по десяти
На каждом метре
И я пишу этот стих
Прямо из этого дурацкого момента

Если смысл остался неясен
Значит расплескался по пути
Видит бог этим стихом я пытался
Тоже вам что то донести.

В озерный край, на Нарочь
Мы почему-то приехали осенью
Посещали болотные семинары
И конференции на лесопросеке

Дождь застал нас в пути с коляской
И мы спрятались на обочине
В небе видели темные краски
И на жуках красные точечки

А ведь здесь в 1916
Ружья и пушки смогли выжечь
Во время Нарочанской операции
78 тысяч

Но сейчас нет военных сводок
Затупились, ослабли сабли
Только сотни дырявых лодок
И миллионы ничейных яблок

Но вот тучи раскрыли жалюзи
И мы двинулись вновь с коляской
Небо словно сказало “Пожалуйста”
В переводе на беларуский будет Кали Ласка.

То, что одному одно
То другому третье
Одного зовут Вано
А другого Мэтью

Сложно видеть компромисс
Говорить “Прости мне”
Каждый накрепко завис
В личной парадигме

Одного спасает джин
А других – иконки
Люди есть коротыши
Люди есть Кинг-Конги

Баобабы и снега
Свадьбы и терракты
В одночасье все никак
И в то же время как-то.

Лица людей это ключи
Комбинация впадин и выступов
Они или трогают или нет
А иногда отпирают кабинет
Или пробуждают неистовость

Это слепки. Отпечатки-отмычки
Но замок не всегда находится
Лица в метро и час пик начался
Каждое откроют только одни глаза
Прочитав все черты и родинки

Сложно побороть ощущение
Что лицо это отдельный тип штекера
И нужны зеркальные разъемы
Чтоб открыть этих седых и незнакомых
Спящих в вагонах с тяжелыми веками.

Где-то есть вилла и белое патио
Принадлежащие богатым извращенцам
Ну а наш район был построен в 80-е
Когда у людей было еще по два сердца

В таком нехитром антураже
И совершается 5 видов древнего зла
Зло от ножей, издевательства над младшими
И вечное мелочное бла бла бла

Здесь мы сидя в кресле как помещики
С ружьем в руках встречаем зиму
Дважды в год самых буйнопомешанных
Обливают на площади бензином

У наших ученых есть изобретения
Чтобы жить комфортно и не высовываясь
Например, ларек – это такая машина времени
В которой мигом летит чья-то молодость

​Наденем наши шапки оптимистов
Ведь плохие мысли не отстирываются
Нужно меньше вести споров с русскими
Покупать все простое и вкусное
И потихоньку отсюда катапультироваться

Зачем разъяренно дрыгать ногами
Ведь мы герои другого Сопротивления
Один удар и зажгутся звезды полуночи
И древние боги вытащат из сумочек
Чай, халву и печенье “Юбилейное”.

​Каждый пришел сюда голым
В любой точке на земном атласе
Нас запихнули в кармические школы
С углубленным изучением неприятностей

А ты думал вечно будет черная икра
И вечерний бокал Хеннесси?
Вот тебе пожалуйста урок: жара
Вот урок: узкий проход в троллейбусе

Вот урок: собственное бессилие
И знать, что все всегда зря
Нас протягивают словно бы отстирывая
Через стиральную доску календаря

Из этой школы никуда не деться
Но все хотят злиться и ничего не знать
Приставишь диктофон даже к спящему младенцу
И можно услышать раздраженное: “Блядь, блядь, блядь…”

Звездная болезнь коснулась не многих
Не всех кто действительно летал на кораблях
В 60х у космонавтов появлялась загадочная сыпь
Конечно все всё скрывали. Ученые отнекивались

Голубая сыпь на пол-лица. Такое просто так не объяснишь
А у кого-то выступил на животе ромб
А тут как раз надо запускать очередную станцию
И на тебе – выясняется что у предыдущего экипажа
Шестиугольные эритроциты в крови
Будто у космических пчел

Елки-палки. Может это реликтовое излучение
И космонавт с виду здоровый, а на самом деле уже сломанный
Одного участника Союз-Апполона
Нашли через неделю в виде пол-туловища
Торчащего расплавленным в стогу

У другого на затылке появился костяной нарост
“Да поймите вы, говорил зав.кафедры
Мало ли, что-это такое. Ведь это в конце концов не ветрянка.
Он в космосе был. Там невесомость, лучи, там все другое..”

Подметили однако, что наросты и всякая дрянь появлялись
И исчезали циклично
“Как будто подлетают по элипсоидной орбите и назад”
Кто-то заметил
​
Еще один космонавт подозрительно неравномерно разжирел
И везде рисовал странные черточки
У большинства появлялись зияющие язвы-сифоны
Которые, переставали болеть только на скорости
Когда едешь в машине под 90
Или на центрифуге
Когда космонавтов раскручивали 
И раны  со свистом охлаждались на скорости как по холодку.

Валик ходил без шапки
Как будто сам себя тратил
Трогал ледяные перила
Ненавидел как Чикатило

Читал между строк
Между полосками тигра
Между летящих снежинок
Бежал и до ниточки вымок

А потом Платон Иванович
Секретный пенсионер
Сказал что его двери распахнуты
И предложил чай и шахматы.

Тени движутся по занавескам
Мой любимый ночной театр
Я лежу неподвижно 
Как разряженный аккумулятор

Где-то завыла сирена
Свет скользнул по стене и ушел
Спасибо за спецэффекты
Продюсерам этого шоу

Вот ко мне плывет тень дирижабля
Вот идут вавилонские львы
Вскоре действие переносится
Внутрь моей головы.

Господи Боже мой сын небес
Вновь я забрел в этот лунапарк
Здесь раскрывается столько бездн
На территории в 100 гектар

Спицы, колесики, парк скульптур
В небе мерцает большая брошь
Дальше до дома чем на Сатурн
Скамейка остыла. И ты встаешь.

Будем жить на манер насекомых
Не в нормальных домах, а в хуевых
Будем строить из глины и щебня
Но не ярко, а как-то ущербно

Проводить будем черные мессы
И дружно тянуть руку с места
Писать матом на лестничных клетках
О доблестных подвигах предков

Будем жить как отцы не сумели
Прорывать через землю тоннели
Туда где есть рюмочных сотни
И те кого ненавидеть сегодня

Будем жить и прикидывать шансы
И чуть-чуть с каждым днем уменьшаться
От роддома до Дома Культуры
И ларька, где вращаются куры

Где под небом в рубинах с сапфирами
Меняются вывески с фирмами
Где бетонные серые башенки
А в них живут Иры и Сашеньки.

На погоду отчетливей ноют колени
И курятины меньше кладут в шаурму
Ну ладно бы “мини”. Но это “Шаурма-премиум”
Мир планомерно съезжает во тьму

Побольше капусты, она же копеечная
И порежьте огурчиков наискосок
Хорошо что дают с улыбкой и вежливо
На первый укус майонезный мазок

Мясные миазмы. Дымление адово
Пустая начинка и соблазнительный пар
Мир это место куда всегда чего-то недокладывают
Посмотри на старух и лысеющий парк.

Оборудование не прощает ошибок
Самолеты не прощают ошибок
Со спичками не шутят
Если раскачивать – обязательно грохнется
Если затягивать – не вылечишь
Не будешь приходить – уволят
Не заметишь и подскользнешься
А в драке обязательно бьют ногой по голове со всей силы

Никто не хочет давать поблажек
Терпеть ничьих слабостей
Значит это не планеты давят масштабами
А люди – гравитацией своих непреклонных воль
Сомкнутых губ
Бывает, что каждый предмет в мире
Превращается в маленького
Карающего огненным мечом палача
Сегодня я понял, что я здесь для того, чтобы всем все прощать.

Человек это частица
А мир — волна
Стоит помолиться, причаститься
И дуальность преодолена

На коленях у Богоматери
Был оторван, а стал подсоединен
Все церкви это трансформаторы
Мировых волн

Визит в церковь логичен
Среди повсеместного мочилова
Например ты стал чуть гибче
Иначе завибрировал

Стал синусоидой, а был точкой
Конструкцией, а не отдельным камнем
Раньше пел в одиночку
А теперь в ансамбле

Когда мир станет злым и куцым
Зачем исходить слюной
Нужно немного прогнуться
По фазе с этой космо-волной

«Да будет твоя воля»
И есть акт такого коннекта
Мультивариантное перекати–поле
Где возможен любой вектор

“Защити нас, оберегай нас”
Раздается внутри церквей
Но квантовая потенциальность – 
То же что и неисповедимость путей

Мы живем оторвано и праздно
Но возможно ведь все и вся
Чуть гибче, волнообразно
Так и случаются чудеса
​
В лучшие моменты – трепещешь
Колеблешься вместе со всем
А когда отдельной вещью
Болен, побит, глух и нем.

В этой комнате 22 шага
И специальный стол куда я кладу
Засвеченные пленки
Микрофильмы про космос
А напротив женская общага
Где живет Покахонтас

В их вузе изучают обломки
Первый в стране институт
Обломки людей, домов, летательных аппаратов
Кафедра пепелищ
Профессор Курбатов
Сергей Ильич.

Как хорошо жить на улице Энтузиастов
Во-первых их много
А значит, ты уже не один
А еще веет чем-то
Разнопрофильным и молодым
И совсем не то, что на улице Экклезиаста

Это ведь деланье ради деланья
То есть решиться, смочь, успеть
И как здорово что именно здесь
Пролегает этот широкоплечий проспект
От рынка до строительного колледжа
И пересечения с улицей Серафимовича

Энтузиаст как следователь остроумен
И как силач усат
Это другое название для бодхисаттв
Чистейшая из городских каст
А может, я последний в нашем районе энтузиаст.

Ты человек? Человек
Так зачем же ты лег на коробки
Ты сломался?
Мы починим твои поломки

У тебя же голова тепленькая
И дыханье-вздыханье
Тебя на руках носила мама Таня

Желала чтоб ты жил, жил и никогда не умирал
Бедный задира
Игрушечный генерал

А сейчас даже если тебя по этой маминой головке ударят кирпичом
Все будут ни при чем
И мама подвела. Уплыла
Зима. И ни одного мягкого угла

И уже недоступен займ
Никого. Своего.
Не примерзай

Мы поднимем тебя
Вонючий, сраный, ебаный, ветвистый бомж
По имени Олег
Вставай, человек

Может ошибся за жизнь всего 15 раз
Раз
Бег
Разбег
И в снег

В детстве сам смеялся
Дядя-пьяница
А теперь на метро Дарница
Кругом ночь. Ужастики.
А в детстве был новым. Глазастеньким

Мне кажется нет ни 1 философской идеи, которая была бы сильнее или объясняла превращение в мусор маленьких любопытных детей
Эй
Человек вставай
Сыночка, баю-бай.

Я был со своим народом
В маршрутках и стоя в кассе
В компании старых и красномордых
Разгадывал с ними кроссворды
Из солидарности матюкался

Полюбить их выходит не очень
Их внешность всегда отталкивала
Но у каждого глазки сосредоточеные
Какое-то личное одиночество
И шапочка от ангела.

Если я буду жить на станции метро Нивки
Это будет не слишком эстетично выглядеть
Все эти хроны, ларьки из клееной обшивки
И выбляди

Как только подумаешь
Каждый день спускаться в метро Нивки
Мерзко и склизко
Но можно провернуть один трюк мысли
Чтоб читать Нивки как бы по-английски

Что-то вроде Хьюбку (HUBKU)
Загадочно. Как название каких-то колонок
И забыл уже, что тут каждый второй подонок

Хьюбку. 
Сразу всплывает “Красавице и кубку”
Дартаньянщина. Дебражелон 
И падший хрон 
Уже гвардеец, и как бы не совсем он

Он нес секретную депешу
Они там целый день что-то грузили
Он шел к Зине
Его пронзили

А этот унылый вид
“Все по двадцать”
Это – сверхмодная инсталляция
Из снега, мочи и пивной
Имитирующая, как жить делая вид что вы живете мной.

Ракета – дитя космонавтики
Летит в небо расправив сопла
А внизу ходят мутные дяпчики
Ядовитая злая шобла

Запрягают самих себя в упряжи
Чтоб замучать, продать, выменять 
Но ведь ясно, воруют же, мутят же
Но пока непонятно шо именно.

Всех нас однажды зароют
Светок, Сережек, Андрюх
С неба упал астероид
С громким ударом «Бу-Бух»

Случай всегда неуступчив
Он как ночной леопард
Кто-то доваривал супчик
Кто-то нес серьги в ломбард

У великих эпох пересменка
Вновь пришел Древний Шумер
Уже дана правовая оценка
Принят ряд комплексных мер.

Я хожу и чокаюсь с ночными памятниками
Города, откуда только что, сквозь выбитое стекло ушло лето
Я не пойду домой пока не поклонюсь всем статуям
И мокрым фигурам на фасадах 

Интересно, что думал, архитектор закончив здание
«Ну вот ок. Не могу больше видеть его»
«Ох, переборщил с колоннами»
«Черт, я совсем забыл: тут же ведь проклятое место»

Я и мой рюкзак – замкнутая экосистема
Внутри бутылка вина 
И то, что я отпиваю попадает мне вовнутрь
И общий наш вес не меняется
Хотя часть пропадает при испарении

Поэтому иди и молчи на своих огненных ногах

Я совершил открытие в области бомжей
Им наплевать даже на себя. 
Они лежат головой на бетонных углах
Как сломанные игрушки

Детские куклы 
Когда они выросли они превратились в манекены
И устроились в витрины магазинов
Они такие красивые.
Наверное, если манекенов можно было бы ебать
В мире было бы меньше людей.

Я смотрю в зеркальные витрины
Удивительно: я думаю «вот гуляет мальчик»
А для других «вот какой-то страшный мужик»
Поэтому можно гулять и мальчика никто не тронет

Я понял:
Я ночной дождевой волшебник,
Но который просто ничего не умеет

Но и не надо
Каждый раз когда я полагался на свои силы
Выходила страшная чушь

И напротив, 
Когда я полагался на небо
Сбывались лучшие случаи, встречи
Чудесные успевания на электрички

Единственная форма общения с Богом
Это танец

Каждый раз ступая в неизвестность
Наступая на облако
Нас несут чудесные скейты Господа

Я замечаю телефонную будку
И в ней какую-то книгу
Решение молниеносно:
Я подхожу и открываю на любой странице
Нахожу третье слово в третьей строчке

ONOKNЁK

Подхожу к ночной парочке у оперного театра
Фонари светят золотом и все будто улыбается
Скажите, что это значит на венгерском?
Протягиваю блокнот 
– «Для тебя».